Сегодня по “Меzzo” слушал Листовскую фортепианную транскрипцию Пятой Симфонии Бетховена. Музыка сама по себе гениальная, даже я бы сказал, культовая. Но, хоть убейте, на фортепиано не звучит! Никакие листовские пассажи и фактура, левые педали, "туше", "прослушать звук", "гореть изнутри", и т. п. не хиляют. Ну, не получается передать тембровую окраску инструментов, гнусавый фагот в левой руке хоть как-то можно изобразить, но флейту от кларнета отделить - это явно не фортепианное дело. Поэтому, играть всю симфонию на фортепиано, да ещё на концерте, мне кажется лишним и немножко ненужным трудом. Я бы сам с удовольствием сыграл бы эту вещь (особенно 1-ю и 3-ю часть), но полученный результат по сравнению с потраченным трудом мне кажется очень незначительным. Ну, разве что если на рецитале, посвящённым транскрипциям и парафразам Листа, среди прочих оркестровых обработок. Думаю, в XIX веке это было уместно, напр., ради популяризации бетховенских произведений, но сейчас, когда всё сочинение давно на слуху, и ты сидишь, да с умным видом слушаешь, как пианист надрываясь изображает тромбон... Это как то, не актуально.
Помню, года три назад, на конкурсе "Pera Piano" в Стамбуле, мой итальянский товарищь Aldo Ragone, так сказать, рыцарь клавиатуры и нотоносца, на своём обязательном рецитале членов жюри, битый час исполнял эту вещь. Играл старательно и прилично, но было скучно, да и жалко было его усилий. Где-то в третьей части мне надоело, и я решил улизнуть, чтобы покурить. Члены жюри сидели на возвышении, которое вибрировало, когда по ней ходили. И вот, когда я нагнувшись, проходил рядом с мирно спавшей в своем кресле знаменитой скрябинисткой Маргаритой Фёдоровой (ей тогда было за девяноста), она от вибрации резко проснулась. А итальянец в это время изо всех сил выделывал октавные пассажи левой рукой. И бедная Маргарита Алексеевна широко раскрыв глаза (она меня не видела) в ужасе прошептала:" Земля сотрясается!" Подумала на итальянца, видимо. Вдвое согнувшись со смеху, я еле добрался до дверей зала.
По-моему, сама того не зная, она (мир её праху) сформулировала суть транскрипций симфоний для фортепиано: Ненужное сотрясение земли и воздуха. Симфонию всё-таки должен исполнять симфонический оркестр.
