Послеконцертная эйфория

    Послеконцертная эйфория. Иногда она играет злую шутку с концертантами. Вспомнилось: 
    Однажды, после концерта нашего пресловутого ансамбля "SoNoR" в Голландии, мы с друзьями это дело слегка "отметили"  и типа,  разошлись по номерам спать. Помню, даже полуночи не было. Почему "слегка"  и почему так рано? Да потому что, с раннего утра опять надо было куда-то ехать. Дирижёр-австриец строго-настрого  наказал всем нам "быть внизу" в 9 утра! Это означало, что надо было встать в семь с чем-то, собрать вещи, позавтракать и т.п. Ужас, короче. Но я шёл к себе в номер с приподнятым настроением. Во-первых, меня заселили одного (ничей храп не должен был терпеть), а во-вторых, видеокамера с записью концерта была на этот раз у меня. Увидеть свежую запись с концерта первым - кто там, как, да что сыграл - моя слабость. Я мог никем не потревоженный, спокойно просмотреть взглядом зрителя.

    Итак, предвкушая просмотр концертной записи, я зашёл к себе в номер, открыл горячую воду в ванной, и ожидая, пока ванна заполнится, решил "одним глазком" взглянуть на запись в видеокамере. Типа, на пять минут. 

    Эти пять минут обернулись шестидесяти пятью минутами, ибо я напрочь забыл о горячей ванне. А в этом идиотском голландском отеле оказывается, трапа в ванной комнате не было. И воде утекать было некуда. То есть, слив был только в самой ванне, и его же я закрыл, чтоб ванну наполнить. После аплодисментов в записи, я услышал странные булькающие звуки у себя рядом с постелью и опомнился. Ванна!! Прыгнув второпях с постели на пол, я оказался в луже. Вернее, в маленькой лужице, которая питалась полноводным ручейком, текущим из закрытой ванной комнаты. В ужасе открыв дверь, я  по щиколотку оказался в воде. И это маленькое озеро хлынуло ко мне в номер. Было около часа ночи.

    Судорожно вспоминая, как в немецком отеле после пролитой на ковёр кока-колы грозились "дать факс ректору консерватории (причём был тут он, вообще не пойму) о совершённом акте вандализма", я быстро начал искать судно, ведёрышко, или ещё что-нибудь, чтоб черпать воду с пола. Пока нижние соседи не доложили "куда надо". Но нашёл только два стакана. С ними производительность труда была очень мала, потому решил позвать парней из ансамбля на помощь. С ними и их стаканами дело пошло бы быстрее. Позвонил одним, другим. Никто не отвечал. Спали? Втроем в одном номере после концерта? Никогда не поверю. Но факт остается фактом, и я не совсем надеясь, позвонил уже девочкам из ансамбля. Ну, а вдруг? Неожиданно там хихикая подняли трубку:

- Алё?

- Помогите, тону! Затопило!!

- Эе, хватит даа? Не мешай, хи-хи, фильм смотрим!

- Да какой ещё фильм?

- Немецкий!

Тут ворвался хриплый голос  немецкого актёра:

- Дас ис фантастиш! Я, я?

Но я не переставал верить в гуманизм и сострадание:

- Хотя бы стаканы дайте! У меня только два!

- Зачем э, вам ещё стаканы? Идите спите, даа? Завтра рано вставать...

    И гудки в трубке, несмотря на мои бесполезные взывании к человечности и братству народов.

    Видимо,  специально в честь нашего концерта отель открыл свои шифрованные  TV-каналы. Как бы то ни было, коллеги меня оставили один на один с водной стихией. Ту ночь вместо принятия горячей ванны, я провёл ползая по полу и собирая жидкость со всех углов. И когда я с моими основными орудиями труда - двумя гранёными стаканами, да тремя полотенцами - закончил воевать с озером, было около трёх ночи.

    Неудивительно , что после такого насыщенного дня (репетиция -концерт -банкет -прослушивание -ползание), я на утро не расслышал будильник и проспал завтрак. Когда же меня разбудила совесть, было точно 9 часов утра. Я бросился к окну и увидел внизу нашего толстобрюхого дирижёра. Он покуривая в ноябрьскую хмуро-голландскую туманную погоду прогуливался по улице, и время от времени посматривал в сторону наших окон. Рядом стоял микроавтобус и только две девушки из ансамбля.

    "Интересно, где остальные? Тоже проспали? Я-то ладно, пахал, они-то вроде спали сном богатырей?"- подумалось мне, пока наспех собирал свои манатки. Внизу, кстати я был не самым последним прибывшим. Некоторые члены группировки изволили явиться после меня. Некоторых шатало, видимо на них тоже подействовала послеконцертная эйфория. Толстобрюхий начал было толкать речь о том,что Европа и разгильдяйство - вещи несовместимые, но увидев зевающих поочерёдно на север, юг и восток ансамблистов, бросил это дело. Раздавив сигарету об европейский асфальт, дирижёр оседлал переднее кресло микроавтобуса, и бормоча под нос немецкие ругательства ("das ist fantastisch..."), повёз нас к новым концертам/эйфориям.

    С тех тор я стараюсь не проводить одному ночь после концерта. Как бы ещё чего не вышло.